В 1978 году приехал я работать на Русское месторождение. Как сейчас помню, ровная, как ладонь, тундра, несколько жилых домов, котельная, вертолетная площадка, скважины. И всё занесено снегом. Зимника в то время ещё не было, всё необходимое доставлялось вертолётом. Поэтому надежды связывались с навигацией 1979 года.
Вот и прибыл я в Нижневартовск для отправки всего необходимого баржами. А путь барж был долгий — от Нижневартовска по Оби, потом через Обскую и Тазовскую губу по реке Таз к подбазе, которая находилась в 50 километрах от Русского. Отправили шесть барж с техникой, запчастями, кабелем, сборными домами. Самое же ценное — киповские приборы — решили отправить вертолётом. Загрузились, что называется, «под завязку».
Летим, разговариваем с экипажем, оказалось, земляки, Самарские, и в тундру летели впервые. В сентябре тундра закрыта туманом, как одеялом, и либо продолжительные холодные дожди, либо по ночам мороз до минус пятнадцати.
Прошли Уренгой, заваливаем на северо-восток, земля почти скрылась в тумане и дожде, ориентиров нет. Идём по приборам.
Летим, по моим расчётам, должно быть Русское, но сквозь клочья тумана вдруг показалась река Таз. Решили, сядем на подбазу, так как горючее на исходе. Но и подбазы нет. Вылетает из кабины бортмеханик: «Пристёгивайтесь, сейчас будем падать. Горючее кончилось». Последние обороты винта съели остатки керосина и мы — нет не упали — до авторотации дело не дошло, а довольно мягко опустились на песчаную косу, которая уходила чуть ли не до середины реки. Всё! Отлетались, помощи ждать неоткуда. Вертолёты даже «по тренировке» не летают. Погоды нет. Видимость — ноль. До Тазовска — 140 километров, до Красного Селькупа — 100, до Русского — 50, до подбазы — 5. Это мы определили по карте. Продуктов нет, сигарет нет. Оружие — ракетница. Решили идти на Подбазу. А по дороге речки-протоки извиваются. Три кое-как одолели. И вдруг — ужас! Кучка, тёпленькая, парок поднимается, а рядом следы — мишка. Это мы на его туалет набрели. Путь назад к вертолёту времени занял гораздо меньше, чем до встречи с мишкиной меткой. А что медведю ракетница?
В вертолёте стал искать, во что бы переодеться, а в сумке — две банки перловой каши с говядиной. Жена в Нижневартовске тихонько затолкала мне в сумку. В другое время стал бы ворчать, а тут праздник!
Правда, две банки каши на шестерых здоровых мужиков — ерунда. Но всё же легче стало. Ночью вертолёт скрипел от мороза, а зубы от холода. И только на вторые сутки нашего «робинзонства» увидели на реке буксир. Ребята с буксира нас и выручили. Потом с подбазы привезли керосин, заправились, прилетели на Русское. Груз доставили. Вот такой была моя первая навигация.
